Детская сказка для чтения «Малютка Цахес по прозванию Циннобер»
Сказка Малютка Цахес по прозванию Циннобер
В знойный полдень по пыльной дороге брела из лесу усталая крестьянка, сгибаясь под тяжестью большой вязанки хвороста. Неподалеку от деревни она опустила свою ношу на землю и в изнеможении села на траву отдохнуть. Вдруг хворост зашевелился, и из кучи веток вывалилось какое-то странное существо. Маленький кривоногий человечек с длинными тонкими руками был похож на причудливо изогнутый узловатый корешок мандрагоры.
– Что ты расселась? Вставай! Неси меня! – заверещал уродец тонким скрипучим голоском.
Из-под копны спутанных жестких, похожих на репей волос недобро сверкали крохотные злые глазки. Уродец с трудом держался на слабых дрожащих ножках, голова его без шеи лежала на горбатом, изогнутом тельце.
– Ох, горе мое горькое! – тяжко вздохнула женщина. – В кого ты только уродился, малютка Цахес? Пять лет уже тебе, сынок, а ты все не растешь, не хорошеешь, только злее становишься.
Уродец же колотил мать скрюченными руками, царапал ее острыми коготками.
– Вставай! Неси! – настойчиво причитал он.
В это мгновение словно из-под земли перед ними возникла высокая женщина в черном платье. Это была фрау Розенцвет из ближайшего приюта для сирот. Ее знали все в округе. Казалось, она жила здесь испокон века, даже когда старики были детьми, и всегда оставалась молодой и красивой. Поговаривали, что фрау Розенцвет на самом деле добрая фея по имени Цветущая Роза. Она и впрямь казалась феей. Стоило ей коснуться колючего, давно засохшего бесплодного куста, как на нем распускались великолепные пунцовые розы. Она ласково беседовала с деревьями и травами, и те отвечали ей улыбками цветов и шелестом листьев. А птицы безбоязненно садились ей на плечо и нежно щебетали, поверяя свои тайны. Нет, определенно это была фея, хотя, впрочем, ничего нельзя утверждать наверняка.
Фрау Розенцвет взглянула на малютку Цахеса, и ее холодное красивое лицо тронула чуть заметная улыбка. Она взяла на руки брыкающегося уродца, вынула из своих волос золотой гребень и принялась расчесывать его всклокоченные волосы. И вдруг малютка затих, блаженно прикрыл глаза и замурлыкал, прижимая кулачки к сморщенному старческому личику. Его взбитые колтуном непослушные волосы удивительным образом распрямлялись и ложились на плечи мягкими, густыми волнами.
Мать с удивлением глядела на своего сына и не могла нарадоваться происходящим переменам.
– Ох, фрау Розенцвет! Как чудесно вы причесали моего уродца! – воскликнула она. – И как подобрел он в ваших руках! А ведь меня он совсем извел своими злобными выходками.
– Верно, добрым его не назовешь. Злобный нрав красотой не заменишь. Да и разумом он тоже блистать не будет, – печально вздохнула фрау Розенцвет. – Но тем более жаль этого малыша. Отдайте его мне на попечение, и я сумею подарить ему лучшее будущее.
С благодарностью глядела мать на странную женщину, желающую освободить ее от горькой обузы. Хоть он и родной сын, но уж нет больше мочи терпеть его издевательства, нет сил выносить косые взгляды людей. Пожалуй, она приведет завтра малютку Цахеса в приют.
Снова взвалив на спину вязанку хвороста, отдохнувшая крестьянка поспешила домой. К ее удивлению, маленький колченогий горбун не пожелал влезать ей на спину, а, уцепившись за юбку, послушно заковылял рядом. Они шли по деревенской улице, и отовсюду слышался восхищенный шепот:
– Смотрите, какой пригожий у нее мальчик!.. Просто ангелочек!.. А какие у него чудесные золотистые локоны!..
С недоумением поглядывала мать на своего нелепого сыночка. Он оставался все таким же горбатым, кривоногим, косоруким уродцем, похожим на засохший корешок. Разве что репейник всклокоченных волос и впрямь превратился в очаровательную шапку вьющихся кудрей.
Нет, какое-то волшебство все же сотворила фрау Розенцвет, слывшая феей по имени Цветущая Роза! И мать решилась отдать ей крошку Цахеса на воспитание.
Уродец на белом коне
Слава о профессоре Моше Терпине гремела далеко за пределами его родного городка Керепес. Со всей Германии тянулись сюда школяры и студенты послушать лекции профессора естественных наук и посмотреть на его диковинные опыты, скорее напоминающие ловкие фокусы. Все на свете мог объяснить знаменитый ученый и не задумываясь отвечал на любые вопросы. Что бывает раньше – гром или молния? Почему солнце светит днем, а луна – ночью? Отчего трава не вырастает выше деревьев? Поговаривали даже, будто великий профессор доказал, что темнота бывает из-за отсутствия света!
Школяры Балтазар и Фабиан обожали своего профессора и не пропускали ни одной его лекции. Эти юноши дружили, хотя и были совершенно разными. Фабиан всегда был душой гомонящей компании таких же веселых, как и он сам, молодых повес. Как настоящий школяр, он ни минуты не умел прожить без дерзких, озорных проделок и шумных ночных гуляний по сонным улицам городка на горе его сладко спящим почтенным обитателям. А тихий и задумчивый Балтазар, наоборот, любил часами неспешно бродить в одиночестве, лелея потаенные мысли и предаваясь поэтическим мечтам, когда стихотворные строки возникают будто бы сами собой.
Вот и сегодня Балтазар попытался незаметно ускользнуть от шумной компании в ближний лесок. Он шел по еле заметной тропинке и чуть слышно бормотал:
Был ясен день и ночь светла,
Прозрачен воздух и упруг.
И Роза алая цвела
Среди своих подруг…
Но на этот раз ему не удалось избавиться от разговорчивого Фабиана, который вовремя заметил уловку своего мечтательного друга и бросился вдогонку, крича:
– Опять спешишь улизнуть от нас, Балтазар? Только не корми меня сказками о говорящих деревьях и поющих ручьях! Что толку в одиночестве бродить по безлюдным тропинкам, вместо того чтобы в хорошей компании с пользой провести время в подвальчике «Крылатого коня»? – Ничего не отвечал Балтазар, а Фабиан не унимался: – О, я знаю, о чем, вернее, о ком ты мечтаешь! Сознайся, тебе не дают покоя сияющие глазки дочки профессора Терпина, прекрасной Кандиды!
Не успел смущенный Балтазар вымолвить и слова, как вдруг из чащи вылетел стройный белоснежный скакун. Увидев молодых людей, конь громко заржал и застыл на месте как вкопанный. В то же мгновение через голову коня перелетел его неловкий седок, сверкнув в воздухе начищенными лаковыми ботфортами. Он шлепнулся под ноги растерявшимся школярам и неуклюже завозился в пыли. Незнакомец с трудом поднялся на тонкие кривые ножки, важно подпер кулачками бока и попытался вскинуть вверх голову. Однако это ему не удалось: из-под расшитого мундирчика на спине выпирал горб, в который безобразный карлик уперся затылком. Друзья с изумлением взирали на несуразное существо, напоминавшее двузубую вилку с наткнутым на нее жухлым яблоком, которое пропищало скрипучим голосом:
– Я попаду так в Керепес?
Фабиан, глядя на расфуфыренного уродца, разразился громким смехом. Не сдержал улыбки и Балтазар, однако он помог коротышке вскарабкаться на коня и вежливо проговорил:
– Да, сударь, вы не ошиблись дорогой.
А Фабиан не удержался и крикнул вслед карлику:
– Не раздавите коня, милейший!
– Мы еще с вами встретимся, и вы ответите за оскорбление! – взвизгнул тот и скрылся за кустами.
back to menu ↑Возвращение в город
Возвращаясь в город, два школяра оживленно толковали о странной встрече. Ну и забавно будет обсудить это происшествие с приятелями! Однако они были сильно удивлены, когда им наперебой стали рассказывать о прекрасном золотоволосом юноше, который прибыл в их город на великолепном белом скакуне. Да, конечно, он невысок, зато строен, отлично сложен. Писклявый голосок? Да что вы, речь его сладкозвучна! «Это действительно город Керепес?
А где дом профессора Терпина?» – музыкой звучали его слова.
Ничего не могли понять друзья. Может, к ним в Керепес пожаловал не только забавный уродец, но и красавец принц? Недоуменно переглядываясь, они подошли к дому профессора Терпина, у которого нынче собирались на литературный вечер лучшие умы и таланты города.
back to menu ↑Необъяснимое наваждение
Дверь друзьям открыла прекрасная Кандида.
– Здравствуйте, господин Фабиан, – улыбнулась она. – Ох, милый Балтазар, входите скорей! У нас сегодня удивительный, необыкновенный гость!
Гостиная была переполнена разодетыми дамами и господами в строгих фраках. Посреди залы стоял, покачиваясь на тонких кривых ножках, тот самый писклявый горбун, внимание всех присутствующих было обращено к нему. Он опирался на изящную тонкую трость с золотым набалдашником и, казалось, только потому не падал.
– Ба! – хмыкнул Фабиан. – Старый знакомый!
Профессор Мош Терпин поспешил представить карлика вновь прибывшим:
– Рад рекомендовать вам, друзья, этого талантливого юношу, блестящего литератора и музыканта господина… э-ээ… Циннобера.
– Уже имели честь, – смущенно пробормотал Балтазар. – Не сильно ли ушиблись, падая с лошади, господин Циннобер?
– Я? Упал с лошади? Да я лучший в мире наездник! – тонконогий карлик злобно сверкнул глазами и замахнулся тростью на опешившего Балтазара. – Негодяй!
От резкого движения он закачался на паучьих ножках и наверняка грохнулся бы на пол, не поддержи его профессор за локоть. Тут запела скрипка, зал наполнила чарующая мелодия, и все обернулись к всемирно известному скрипачу Винченцо Сбиокка. Музыкант играл вдохновенно, то нежно ласкал скрипку смычком, то энергично терзал струны, от усердия привстав на цыпочки. Затихла последняя протяжная нота, и скрипач скромно склонил голову, ожидая заслуженных аплодисментов. Но все вдруг кинулись к горбатому уродцу с восторженными криками:
– Великолепно! Бесподобно, господин Циннобер! Какая игра! Какое мастерство!
Малютка Цахес снисходительно кивал и пояснял тоненьким скрипучим голоском:
– Благодарю. Это мне не трудно, ведь я лучший скрипач в Европе, да и в мире тоже.
Взбешенный Сбиокка онемел от негодования и со скрипкой под мышкой выбежал из зала. А прекрасная Кандида, с умилением глядя на карлика, шептала:
– О божественный Циннобер! Вы – великий музыкант!
Этого Балтазар выдержать не мог. Он решился и громко сказал:
– Позвольте мне, господа, прочесть только что сочиненные стихи, посвященные…
– Просим! Просим! – закричали присутствующие, даже не дослушав юношу.
И Балтазар, откинув голову и вперив горящий взгляд в потолок, начал декламировать:
Был ясен день и ночь светла,
Прозрачен воздух и упруг.
И Роза алая цвела
Среди своих подруг.
В густой листве среди ветвей,
Где крона, как дворец,
Таился скромный Соловей,
Невидимый певец…
Едва успел Балтазар набрать в легкие воздуха, чтобы продолжить читать свою поэму, как дамы повернулись к малютке Цахесу и рассыпались в похвалах:
– Ах! Ах! Господин Циннобер! Как прелестно, как великолепно!..
Карлик без тени улыбки раскланивался направо и налево. Раздосадованный, ничего не понимающий Балтазар повысил голос и продолжал:
Он ни на миг не умолкал,
Свистал всю ночь в лесу.
Любовью к Розе он пылал
И пел ее красу.
«Фию-фии! Фию-фийом!» —
Он пел, не зная сна.
Но ни единым лепестком
Не дрогнула она.
И что же? Прекрасная Кандида и вправду даже не поглядела на несчастного поэта. Она кинулась к напыщенному карлику и страстно поцеловала его.
– Вы величайший поэт, господин Циннобер! Ваши стихи изумительны! – воскликнул профессор и от полноты чувств заключил уродца в объятия.
Тот вдруг дернулся, больно укусил беднягу профессора за ухо и завизжал, как кошка:
– Пусти! Глаза выцарапаю! Нос откушу!
Тут-то все и обратили внимание на Балтазара.
– Ах, как глупо мяукать в приличном обществе, господин школяр! – отшатнулась стоявшая рядом с ним дама.
– Невежа! – нахмурился господин с цветком в петлице. – Визжать при дамах, будто уличный кот!
Балтазар хотел было объяснить, что он вовсе не мяукал, а только что прочел стихи, за которые почему-то хвалили несносного уродца. Но Фабиан схватил его за рукав и поспешил увести из профессорского дома. А к малютке Цахесу по прозванию Циннобер обратился сам господин министр:
– Вы прекрасный наездник, вы великий музыкант, вы вдохновенный поэт, господин Циннобер! Таких людей нужно ценить, и в нашем государстве они должны занимать достойное место. Прошу вас наведаться ко мне в министерство, мы подберем для вас подходящую должность.
back to menu ↑По улице
Несчастный Балтазар тем временем брел по улице и растерянно бормотал:
– Откуда взялся этот Циннобер? Почему люди не замечают его уродства, глупости, бессмысленной злобы, а, наоборот, приписывают ему чужие достоинства? Это какое-то наваждение! Или волшебство? А прелестная Кандида? О, горе мне!.. «И ни единым лепестком не дрогнула она…»
Орден Зеленого-В-Крапинку Тигра
Дни шли за днями. Весь город теперь только и толковал о несравненном Циннобере. Он-де и великий каллиграф и каждую букву в указах выводит, как настоящий художник. Да и сами указы, поговаривают, готовит не министр, а он, этот могучий государственный ум – господин Циннобер!
– Ах, какой он красавец! – шептались по углам девицы на выданье.
– И выправка, выправка! – восхищались генералы. – А какой громкий командный голос!
– А как он заботится о благе граждан! – умилялись обыватели. – Истинный слуга отечества!
Дошли эти слухи и до самого правителя страны князя Варсанофа, который решил наведаться к министру и лично познакомиться с новоявленным героем и гением. Он появился во время обеда, когда министр вместе со своим незаменимым помощником господином Циннобером лакомились жареными жаворонками. Министр аккуратно ел птицу маленькими кусочками, работая ножом и вилкой. Напротив него над столом торчала похожая на редьку голова горбуна. Он тянул узловатые руки к блюду, с хрустом разрывал дичь на части, жадно обгладывал и швырял косточки прямо на скатерть. Брызги так и летели по сторонам, на белоснежном камзоле подошедшего князя одно за другим расплывались янтарные пятна жира.
– Что это? – отпрянул князь Варсаноф, гневно глядя на задрожавшего министра. – Вы не умеете себя вести, господин министр! Чавкаете, брызгаетесь жиром!
– Позвольте… – пролепетал министр.
– Не позволю! – перебил его князь. – Я вижу здесь лишь одного человека, достойного представлять правительство страны! Это господин Циннобер, украшение государства и отныне наш первый министр!
Немыслимый взлет малютки Цахеса по прозванию Циннобер продолжался. Теперь он жил в специально возведенном для него дворце с множеством камердинеров, поваров, лакеев и других слуг. Слуги одевали его, умывали, кормили, вывозили на прогулку, вечером раздевали и укладывали в постель.
Выезжал теперь малютка Цахес в золоченом экипаже, запряженном шестеркой лошадей. По тридцать раз в день Циннобер менял наряды. Сапоги его непременно были на самом высоком каблуке, так что он не мог ходить без посторонней помощи, а островерхая шляпа с перьями едва умещалась в карете. Только, вот странность, причесывать свои роскошные локоны малютка Цахес не позволял никому. Стоило парикмахеру приблизиться, как он начинал кусаться, брыкаться и визжать.
По повелению князя Варсанофа первого министра государства господина Циннобера наградили орденом Зеленого-В-Крапинку Тигра. Правда, тут возникли некоторые затруднения. Этот орден полагалось носить на широкой шелковой ленте, надетой через правое плечо наискосок к левому бедру. Однако лента все время соскальзывала с узкого плеча, топорщилась на горбу, а сам орден волочился по полу и путался у Циннобера под ногами, отчего тот то и дело хлопался наземь. Князь срочно созвал Орденский Совет, и решено было для ношения ордена учредить специальный камзол с бриллиантовыми пуговицами, которыми и стали пристегивать ленту. Для камзола господина Циннобера понадобилось ровно двадцать пуговиц. С тех пор орден Зеленого-В-Крапинку Тигра имел несколько степеней по числу бриллиантовых пуговиц, которые выдавались вместе с орденом. Больше двадцати пуговиц не мог иметь никто в государстве, кроме великого Циннобера.
О неуживчивом, даже злобном нраве первого министра ходили самые невероятные слухи. Горожане, которые не имели счастья лицезреть его, тайком перешептывались о том, что однажды господин Циннобер в гневе изрубил в куски мышь, пробежавшую по дворцу в неурочное время, то есть днем. Впрочем, по ночам спящий малютка Цахес так храпел, свистел и стонал, что ни одна мышь и носа не смела высунуть в его покоях. Однако те, кому доводилось увидеть и услышать господина Циннобера, будто околдованные, не видели никаких недостатков и с восторгом описывали его изящество, красоту и доброту.
Хрустальная карета
Балтазар теперь все чаще уединялся в глухом лесу и, сидя на замшелом камне, печально следил за проплывавшими над головой облаками, убаюканный беззаботным щебетанием птиц и ровным журчанием ручья. Среди лесных звуков иногда ему слышался хрустальный звон колокольчиков, чистый голос дорожного рожка и отдаленный, почти неуловимый цокот копыт.
И вот однажды, гуляя, как обычно, в лесу и размышляя о своей горькой участи, об отвергнувшей его Кандиде, Балтазар услышал эти таинственные звуки совсем близко. Он поспешил им навстречу и увидел, как из-за поворота лесной дороги выехала странная карета, похожая на огромную хрустальную раковину. С мелодичным звоном крутились большие колеса, мелькали прозрачные спицы, и в них сияли веселенькие яркие радуги. В карету были впряжены два белоснежных единорога, на месте возницы восседал серебристый фазан, держа в клюве вожжи, а на запятках примостился преогромный золотой жук. Он мерно помахивал сверкающими крыльями, будто опахалом, овевая ими человека, сидевшего в карете-раковине. Удивительный незнакомец в пышном берете, украшенном развевающимися перьями, держал в руке трость со сверкающим набалдашником.
Когда карета поравнялась с Балтазаром, странный седок приветливо кивнул глядевшему на него во все глаза школяру и поднял свою трость. Острый луч света, протянувшийся от набалдашника трости, словно ударил Балтазара в грудь, и вдруг он почувствовал, как печаль уходит из сердца, а все его существо наполняется радостью и надеждой. Очарованный Балтазар не заметил, как карета исчезла, хрустальный звон растворился в воздухе, замер вдали стук копыт. В недоумении он стоял и пытался понять, было ли все это на самом деле или карета, единороги, серебристый фазан и чудесный незнакомец ему только привиделись?
Со всех ног припустил он домой, желая поскорей рассказать Фабиану о волшебном видении. Но легкомысленный друг только рассмеялся ему в лицо.
– Ах, Балтазар! – воскликнул он. – Ты поэт и слишком часто предаешься возвышенным мечтам. С тобой сыграли злую шутку утренний туман и солнечные лучи, пробившиеся сквозь густую листву. А звон бубенчиков – не что иное, как пение комаров в лесной тишине.
– Нет, нет! – горячо возражал Балтазар. – После встречи с чудесным незнакомцем я ощутил радость и силу и поверил, что смогу справиться с несносным уродцем, малюткой Цахесом по прозванию Циннобер! Помоги мне, и мы раскроем глаза всем, кто еще не разглядел в нем мерзкого, злобного карлика.
Фабиан вдруг серьезно взглянул на друга, задумался, а потом медленно проговорил:
– Знаешь, Балтазар, пожалуй, я знаю, о каком незнакомце ты говоришь. В загородном доме неподалеку от Керепеса живет доктор по имени Проспер Альпанус. О нем действительно рассказывают всякие небылицы, будто он маг и волшебник. На самом деле этот чудак просто любит делать вид, будто повелевает таинственными силами, но доктор он, как я слышал, отличный. Надо бы нам наведаться к Просперу Альпанусу. Надеюсь, он сумеет излечить тебя от бесполезных фантазий, а может, и впрямь посоветует что-нибудь дельное насчет отвратительного малютки Цахеса.
– Тогда не станем медлить! Отправляемся сейчас же! – с горячностью воскликнул Балтазар.
И друзья пустились в путь.
back to menu ↑В гостях у мага
Вскоре они подошли к высоким решетчатым воротам. Неожиданно створки ворот бесшумно распахнулись сами собой, и восхищенные школяры оказались в удивительном саду. Вдали виднелся белый одноэтажный домик. Они пошли к нему по длинной аллее, обрамленной высокими деревьями с блестящими бронзовыми стволами и сверкающей, словно изумрудной, кроной. Неожиданно из кустов высунулись две огромные лягушки и уставились на друзей немигающими глазами. Фабиан поднял камешек и швырнул в них.
– Невежа! – раздалось в ответ. – Люди работают в саду, а он камнями кидается!
И вот уже вовсе не лягушки, а сморщенные старичок и старушка копошатся на клумбах, выпалывая сорняки. Смущенные школяры поспешили дальше. Сквозь деревья виднелась зеленая лужайка, на которой паслись два белоснежных единорога.
– Смотри, смотри! – зашептал Балтазар. – А ты мне не верил.
Не успел Фабиан ответить, как дверь домика распахнулась, и на пороге появилось странное, похожее на журавля существо в золотисто-желтой ливрее. Длинноногий дворецкий важно щелкнул клювом и, взмахнув крылом, пригласил гостей в дом. Доктор Проспер Альпанус, в круглой бархатной шапочке, легком просторном хитоне и красных отороченных мехом сапожках, уже спешил им навстречу. Он провел Балтазара и Фабиана в большую круглую комнату, окна которой были завешены плотными голубыми шторами. Свет проникал сюда только сквозь застекленный купол в потолке, освещая большой мраморный стол. В простенках высились полки, уставленные большими старинными книгами с золоченым тиснением на корешках.
– Ведаю о ваших сомнениях, – проговорил доктор. – Мне и самому кажется таинственным появление малютки Цахеса и его необыкновенное возвышение. – Доктор положил на стол снятый с полки тяжелый фолиант в кожаном переплете и продолжил: – Прежде всего, следует выяснить, кто он такой и откуда прибыл.
Проспер Альпанус распахнул книгу, и друзья увидели внутри цветные гравюры, на которых были изображены всевозможные уродцы. Внезапно нелепые нарисованные человечки ожили и, выпрыгнув из книги на стол, принялись скакать, кривляться, строить рожицы, что-то при этом выкрикивая писклявыми голосами. Но ни один из этих кривоногих уродцев не напоминал малютку Цахеса. Доктор смахнул всех человечков разом со стола в книгу и быстро захлопнул ее. Затем он снял с полки другой фолиант и, стерев с корешка пыль, положил на мраморную поверхность стола.
– Полистаем-ка эту книгу о гномах и карликах, – пробормотал он, переворачивая одну за другой потемневшие страницы.
И снова оживали цветные гравюры. Теперь на гладком мраморе стола, перебирая короткими ножками, пробегали забавные гномики в разноцветных колпачках, приплясывали отвратительные карлики, но Цахеса среди них тоже не было. Одного за другим заталкивал их доктор Проспер обратно на страницы, а те норовили убежать, пытались укусить его за палец, хныкали и испускали жалобные вопли.
Доктор и эту книгу поставил на место, потом медленно оглядел книжные полки, бормоча под нос:
– Жуком он быть не может… И пауком тоже… Странно, странно… – Он вдруг обернулся к замершим школярам и сказал: – Попытаемся взглянуть в магическое зеркало. Следуйте за мной.
Они прошли вслед за доктором Альпанусом по длинному коридору и оказались в полутемном овальном зале. Доктор отодвинул тяжелую штору, закрывающую стену, и в мерцающем сумраке друзья увидели большое, от пола до потолка, хрустальное зеркало. Послышался мелодичный звон колокольчиков, и зеркало вдруг исчезло. Вместо холодного стекла перед ними расстилалась зеленая лужайка, окруженная цветочными клумбами. В центре поляны били из земли выложенные камнями прозрачные родники, от них текли ласково журчащие ручьи, вдалеке стеной стояли кудрявые деревца.
Доктор Проспер Альпанус взмахнул широким рукавом, и в голубоватом тумане перед глазами друзей прошла вереница видений. И вдруг Балтазар увидел прекрасную Кандиду, у ног ее сидел мерзкий малютка Цахес. Девушка задумчиво перебирала тонкими пальцами его роскошные локоны, а уродец срывал с клумбы цветы и хлестал ими ее руку. Взбешенный Балтазар рванулся вперед, но доктор удержал его.
– Это всего лишь зеркало, хоть и магическое, – улыбнулся он. – Но коли вам так хочется наказать Цахеса, отколотите его изображение моей тростью. Только осторожно, не разбейте зеркало.
Балтазар с удовольствием воспользовался предоставленной возможностью, и уродец вдруг съежился, жалобно заверещал и, как побитая собачонка, попытался спрятаться под колючими кустами. Наконец Проспер Альпанус задернул штору, и видение исчезло.
– Теперь ясно, что Циннобер не гном, не жук и не паук, а обыкновенный человек, – задумчиво проговорил доктор. – Но какая же колдовская сила помогает ему? Прошу вас, друзья, оставьте меня одного. Мне нужно найти таинственного покровителя этого уродца, и тогда посмотрим, чье волшебство сильнее.
– Ха! – не удержался Фабиан. – Неужто вы желаете выдать свои фокусы за настоящее волшебство, которого нет и быть не может?
Проспер Альпанус ничего не ответил и только улыбнулся в ответ. Он шагнул в полутьму зала и исчез, а друзья оказались на пороге дома, где их уже поджидал журавль-дворецкий. Он неожиданно изогнул шею и больно ущипнул Фабиана за ухо.
– Что за шутки? – возмутился школяр.
А журавль громко щелкнул клювом и сказал почему-то голосом доктора Проспера:
– Не наступите на полу сюртука, любезный!
Балтазар глянул на своего друга и опешил. Полы его сюртука и впрямь так вытянулись, что шлейфом тащились по дорожке, а рукава, наоборот, укоротились до локтей.
Ворота снова сами распахнулись перед ними и сразу захлопнулись, едва они прошли мимо. Фабиан подхватил длинные полы сюртука руками и заспешил домой. Он бежал по улицам, а вслед ему неслись смешки, хихиканье и откровенный хохот.
– Фокусы! – бормотал Фабиан, вбегая в дом. – Все равно это только фокусы.
А Балтазар, едва войдя в город, столкнулся с приятелями-школярами, которые остановили его и наперебой заговорили:
– Безумный! Тебя ищет вся полиция Керепеса! Говорят, будто ты здорово поколотил палкой господина Циннобера. Чуть все кости ему не переломал. Беги, скрывайся, пока тебя не арестовали и не кинули в темницу.
Один из приятелей предложил укрыться у его родных в деревеньке Вышний Якобсхейм, чем обескураженный школяр не преминул немедленно воспользоваться.
Так визит к доктору Просперу Альпанусу неожиданно разлучил двоих друзей – Балтазара и Фабиана.
back to menu ↑Прекрасная покровительница
Уже много дней нигде не показывался уродец Циннобер. Он подолгу валялся в постели или ковылял по своему великолепному дворцу, злобно покрикивая на слуг. Но иногда ранним утром, таясь от всех, малютка Цахес выбирался в сад, окруженный высокой глухой стеной. Здесь, в самой гуще колючих кустов, скрыта была небольшая полянка, где цвели роскошные алые розы; утопая в густой траве, сюда и устремлялся горбун, поеживаясь от утренней свежести. Слуги боялись заходить сюда. Никто не знал, что там происходит, но возвращался малютка Цахес умытым, посвежевшим и аккуратно причесанным. Его пышные локоны струились по плечам, мягкой волной ниспадали на спину, почти скрывая безобразный горб.
Однажды молодая служанка, чье неуемное любопытство оказалось сильнее страха, прокралась вслед за хозяином и притаилась в кустах. Едва солнечные лучи коснулись бутонов роз, как цветы раскрылись, развернули пунцовые короны лепестков, и нежное благоухание разлилось по саду. В это мгновение послышался шелест прозрачных крыльев, и в самую середину розовых зарослей спустилась с небес закутанная в белое покрывало прекрасная женщина.
– Это я, Цветущая Роза, – нежно проговорила крылатая дева. – Иди скорей ко мне, дитя мое.
Малютка Цахес, кряхтя и посапывая, забрался к ней на колени, а фея Цветущая Роза достала золотой гребень и принялась осторожно расчесывать волосы уродца. Она разделила локоны на пробор, и внимательная служанка, наблюдавшая за этим затаив дыхание, увидела на голове Циннобера багровый рубец, из которого непослушно торчали три огненных волоска. Горбун поморщился от боли и заворчал, но ласковыми прикосновениями фея постепенно успокоила его. Малютка Цахес зажмурил глазки, блаженно сморщил и без того сморщенное личико и громко, по-кошачьи, замурлыкал. Вскоре багровая полоса на его голове скрылась под шапкой волнистых волос, и фея спрятала золотой гребень. Уродец скатился с ее колен, умылся росой и, не оборачиваясь, заковылял прочь.
– Прощай, дитя мое, будь умницей! – вслед ему проговорила фея, взмахнула прозрачными крыльями и растворилась в воздухе.
Служанка просто онемела от изумления. Она собралась было бежать поделиться своим открытием с подружками, но вдруг обнаружила, что и впрямь потеряла дар речи. С уст ее больше не слетало ни слова. Так никто и не узнал ни о летающей фее, ни о тайне багровой полоски. Только доктор Проспер Альпанус, сидя в уединенном домике за мраморным столом и листая одну из своих толстых книг, покачивал головой, усмехался и бормотал:
– Поглядим, поглядим, что из этого получится…
А господин Циннобер вскоре окончательно оправился от побоев, нанесенных ему Балтазаром сквозь магическое зеркало. Теперь уродец снова начал выезжать в город. Он превратился в важного, всесильного вельможу, которого сам князь Варсаноф, правитель государства, встречал в дверях своего кабинета с благосклонной улыбкой. Он присвоил своему любимцу звание Тайного Советника по особым делам и выполнял все его желания, какими бы странными они ни были.
Малютка Цахес зачастил в дом профессора Терпина. Тот просто таял от радости, млел от счастья и не уставал превозносить достоинства господина Циннобера.
– Он просто великолепен! – восклицал профессор. – Да-да, малый рост совсем не помеха для возвышения. И вовсе он не горбат, а согнулся под тяжестью государственных забот. Зато ни у кого нет таких чудесных густых локонов. Вот и моя дочь Кандида оценила достоинства господина Циннобера. Скоро, очень скоро состоится их долгожданная помолвка!
Эти речи и слухи о сватовстве малютки Цахеса к прекрасной Кандиде доходили до несчастного Балтазара, который по-прежнему вынужден был скрываться в неприметной деревеньке Вышний Якобсхейм. Школяр приходил в отчаяние.
– Ах, доктор Проспер Альпанус, вы обманули меня! – роптал он. – Уродец по-прежнему властвует в Керепесе и вдобавок околдовал мою Кандиду!
Балтазар убегал в лес и только там немного успокаивался, слушая пение птиц, шелест листвы и мерное стрекотание кузнечиков в траве.
Был ясен день и ночь светла,
Прозрачен воздух и упруг.
И Роза алая цвела
Среди своих подруг… —
задумчиво шептал он.
back to menu ↑Волшебник и фея
Не ведал Балтазар, что Проспер Альпанус не забыл ни о нем, ни о своем обещании. Доктор многое узнал о малютке Цахесе и собирался уже отправиться в деревеньку Вышний Якобсхейм за Балтазаром, когда журавль-дворецкий провел в дом высокую даму, с ног до головы закутанную в черное покрывало.
– Уважаемый господин доктор, – произнесла дама тихим голосом, – я много наслышана о вашей доброте и пришла просить помощи для нашего сиротского приюта. Зовут меня фрау Розенцвет.
Доктор Проспер Альпанус усмехнулся, поднял посох и направил на незнакомку сверкающий огненный луч, исходящий из набалдашника. И вдруг скромная дама в черном преобразилась. Перед ним стояла фея в прозрачном белом одеянии и с трепещущими за спиной крыльями, в волосы ее были вплетены алые розы.
– Вам не удастся провести меня, милая фея Цветущая Роза, – сказал волшебник. – Вы пришли разузнать, что я собираюсь сделать с вашим любимцем малюткой Цахесом.
– И защитить его! – воскликнула фея.
– Защитить? – рассмеялся доктор Проспер. – Вы наделили волшебной силой злобное существо, и теперь мы должны защищать от него других людей.
– Вы не сможете лишить его этой силы! – торжествовала фея.
– А вы поможете мне в этом, – возразил доктор. – Ведь вы сами, дорогая фея, оказались в моей власти.
Гневно топнула фея ногой, обратилась в яркую бабочку и вспорхнула к стеклянному куполу. Но волшебник в тот же миг превратился в золотого жука-оленя и с жужжанием погнался за бабочкой. Тогда бабочка ринулась вниз, и вот уже маленькая серая мышка стремится к едва заметной щелочке в полу. Однако на ее пути уже встал, выгнув спину, фыркающий серый кот. Мышь заметалась по комнате, а кот следил за ней насмешливыми зелеными глазами и как бы говорил: «Хватит, любезная фея, не будем ссориться».
Вдруг стены стали прозрачными, и комната наполнилась солнечным светом и пением птиц, а вокруг раскинулся невиданной красоты сад. И снова стояли друг перед другом фея в белоснежном одеянии и волшебник в просторной, шитой золотом мантии.
– Не узнаете этот сад, дорогая Цветущая Роза? – мягким голосом спросил доктор Альпанус.
– Ах, – томно вздохнула фея, – неужто это вы в стародавние времена срывали для меня цветы с этих клумб и произносили признания под нежное журчание ручейков? Где же теперь ваша любовь?
– А куда делись ваши доброта и тонкий ум, милая фея? – быстро проговорил доктор Проспер. – Как могли вы наделить колдовской силой жалкого и злобного уродца? Ведь душа малютки Цахеса так же безобразна, как и его уродливое тело. Нужно положить этому конец!
– На него было жалко смотреть, а его мать так страдала, – грустно молвила фея.
– Но вспомните, сколько страданий он причинил другим! – строго сказал волшебник. – Несчастный Балтазар. Обманутая в своих чувствах Кандида.
Доктор протянул руку, выхватил из волос феи золотой гребень и швырнул его на пол. Гребень со звоном разбился и разлетелся на множество мелких кусочков.
– Обещайте, что вы пощадите его, – взмолилась фея.
Доктор Проспер задумался. Потом поднял на прекрасную фею глаза и тихо проговорил:
– Могу обещать только, что постепенно из памяти людей сотрется не только зло, которое он сотворил, но и само имя малютки Цахеса по прозванию Циннобер. Ибо доброй памяти он не заслужил. Прощайте, дорогая фея, и впредь будьте осмотрительней в своих поступках, даже если они продиктованы добрыми намерениями.
Доктор Проспер Альпанус проводил гостью до дверей. У порога ее уже дожидалась карета волшебника – запряженная двумя единорогами хрустальная раковина. Сидевший на козлах серебристый фазан натянул золотые вожжи, и карета мгновенно исчезла за воротами.
back to menu ↑Верхом на стрекозе
Малютка Цахес не понимал, что случилось. Каждое утро он отправлялся на поляну роз в саду, но фея не прилетала. Он возвращался в растерянности; чудесные локоны постепенно превратились в торчащие во все стороны лохмы, сбились в колтун, и голова уродца теперь напоминала воронье гнездо. Горбун гневался, вымещая зло на окружающих; никто не смел подступиться к нему. По городу поползли слухи, будто господин Циннобер вовсе не умница и не красавец, а самый настоящий глупый урод.
Тем временем Балтазар все тосковал в глухой деревушке Вышний Якобсхейм. Но куда делись кротость и задумчивость юного поэта? Прогулки по лесу уже не успокаивали его. Он рвался в город, готовый вступить в смертельную схватку с мерзким уродцем, который отнял его любовь и собирался лишить свободы. В смятении, до самых сумерек, бродил он по лесным тропинкам, намереваясь завтра же начать решительные действия. Затихли птичьи голоса, сонно шумела листва в потемневших кронах. Вдруг небо осветилось, будто разгоралась утренняя заря, послышался стрекот крыльев, и изумленный Балтазар увидел доктора Проспера Альпануса, летящего на гигантской стрекозе.
– Знаю, ты бранил меня, любезный Балтазар, – сказал волшебник, опустившись рядом со школяром. – Но я не терял времени понапрасну и узнал тайну господина Циннобера, разгадал, в чем его сила.
– Откуда же он явился? Кто одарил его этой колдовской властью? – вскричал Балтазар.
Доктор Проспер загадочно улыбнулся.
– Знавал я когда-то прекрасную фею по имени Цветущая Роза, – начал он. – С тех пор минуло много-много лет. Фея стала почтенной дамой по имени фрау Розенцвет и как-то приютила маленького, жалкого уродца…
– Малютку Цахеса? – догадался Балтазар.
– Да. И даже фея не смогла до конца разгадать его, разглядеть в нем уродливую душу, – продолжал доктор Проспер. – Она наделила карлика странным даром. Все самое лучшее, умное и благородное, что совершают другие, стали приписывать этому ничтожному человечку, а в его дурных поступках обвиняли окружающих.
– Да, да, я это испытал на себе, – удрученно проговорил Балтазар. – Но как же разрушить колдовские чары?
– Фея больше не станет помогать ему, – ответил волшебник. – А лишить малютку Цахеса дарованной ему силы суждено тебе.
Слушай внимательно. Под роскошными локонами на темени уродца скрываются три огненных волоска. Стоит вырвать их, и господин Циннобер предстанет перед всеми в истинном свете. – Доктор достал небольшое отшлифованное зеркальце и протянул его школяру: – Наставь на малютку Цахеса это чудесное стеклышко, и ясно увидишь три багровых волоска. Вырви их разом и тут же брось в огонь.
Балтазар кинулся на шею доброму волшебнику.
– Вы мой спаситель! – радовался он, плача и смеясь. – Немедленно отправляюсь в Керепес и уничтожу злодея!
– Подожди до утра, – остановил юношу доктор Проспер. – И, пожалуйста, исполни одну мою просьбу. Передай своему другу Фабиану вот эту шкатулку, и пусть он простит меня за невинную шутку. Впрочем, впредь это будет ему хорошей наукой.
Волшебник протянул Балтазару небольшую черепаховую шкатулку и тихонько свистнул. Откуда ни возьмись снова появилась громадная стрекоза, и через мгновение лишь удалявшийся стрекот крыльев напоминал юноше, что это не сон.
Наутро Балтазар поспешил в город. Он застал Фабиана в постели, бледного и несчастного. Вся комната была завалена мятыми сюртуками, фраками, куртками.
– Что с тобой случилось, друг мой? – встревожился Балтазар. – Не заболел ли ты?
– Я пропал! – пожаловался другу Фабиан. – Этот гадкий доктор Проспер, мстительный волшебник, опутал меня губительными чарами! Его колдовство, друг мой, совсем добило меня!
– Но ты же уверял, что доктор Альпанус никакой не волшебник, а всего лишь ловкий фокусник! – рассмеялся Балтазар.
– Не смейся над моим несчастьем! – взмолился Фабиан. – Лучше взгляни, во что превращается моя одежда.
Балтазар внимательно осмотрелся и тут увидел, что все сюртуки и куртки были странного покроя: почти без рукавов, зато с длинными, будто хвосты павлинов, полами и фалдами.
– Видишь? – горестно восклицал Фабиан. – Стоит мне только сшить новый костюм, как он тут же превращается в нелепую тряпку, а я становлюсь посмешищем для всего города! Вот уже много дней я не смею и носа высунуть из дома, поскольку мне не в чем выйти на улицу!
Балтазар вспомнил о черепаховой шкатулке и протянул ее Фабиану.
– Доктор Проспер просил передать тебе эту коробочку и свои извинения, – пояснил он.
Фабиан открыл шкатулку и вытащил из нее прекрасный фрак. Школяр поспешно надел его и с опаской взглянул на себя в зеркало. Фрак сидел великолепно. Рукава не уменьшались, фалды не увеличивались. Фабиан заглянул в шкатулку и достал оттуда элегантный сюртук, потом пальто, потом перчатки, шляпу и белоснежные сорочки. А шкатулка снова была полна.
– Так и быть, я принимаю извинения твоего волшебника, – удовлетворенно буркнул Фабиан. – Надеюсь, теперь мне не придется тратить деньги на новую одежду.
back to menu ↑Три огненных волоска
Помолвка господина Циннобера и прекрасной Кандиды была обставлена со всей пышностью. Зал сиял тысячами свечей. Отблески света играли на двадцати бриллиантовых пуговицах, отражались в ордене Зеленого-В-Крапинку Тигра, струились по золотой ленте, перекинутой через плечо господина Циннобера. Багровые блики скользили по его ярко-красным сапожкам и тонули в пурпурном бархате камзола. Шляпу горбун держал под мышкой, и голова его с давно нечесанными, жесткими волосами была похожа на головку колючего репейника. Но ничего не замечала прекрасная Кандида, которая не сводила с коротышки восхищенных глаз. Она влюбленно смотрела сверху вниз на своего избранника, а тот прикидывал, на что бы ему забраться, чтобы поцеловать невесту.
Толпа важных гостей окружала стоявшую в центре зала пару. Одни взирали на господина Циннобера с восторгом, другие с почтением, третьи подобострастно, а некоторые и со страхом. Но повсюду слышался лишь восхищенный шепот. Вот уж и князь Варсаноф вышел вперед, держа на подносе два золотых обручальных кольца…
Вдруг у дверей раздался какой-то шум. С грохотом распахнулись тяжелые створки, и в зал ворвались два школяра.
– Кто их пустил? Как посмели они прийти сюда? – пронзительно завопил колченогий жених.
Никто не успел опомниться, как Балтазар и Фабиан, а это были, конечно, они, подбежали к малютке Цахесу. Фабиан крепко стиснул уродца обеими руками, а Балтазар, не медля ни секунды, отыскал торчавшие у того на макушке три огненных волоска, разом вырвал их и кинул в камин.
Сверкнула молния, раздался громовой удар. И в тот же миг словно пелена спала с глаз у всех, кто был в зале. Люди удивленно смотрели на невзрачного горбуна и недоумевали, за какие же заслуги они так превозносили его.
– Я великий Циннобер, Тайный Советник и кавалер ордена Зеленого-В-Крапинку Тигра! – грозно закричал Цахес, вырвавшись из рук Фабиана. – Приказываю немедленно казнить виновных в непочтительном отношении ко мне!
– Какой же подвиг вы совершили, чтобы считать вас великим? – спросил князь Варсаноф и брезгливо добавил: – И такому ничтожеству оказано столько почестей!
– Он добился всего обманом и колдовством! – с негодованием воскликнул Балтазар. – Всем казалось, что это прекрасный принц, а на самом деле он – просто мерзкая каракатица!
Громкий хохот заглушил его слова. Все показывали пальцами на корчившегося от злости малютку Цахеса, своего развенчанного кумира, и повторяли:
– Каракатица! Каракатица! Пускай отсюда катится!
Прекрасная Кандида с омерзением отшатнулась от карлика и со слезами бросилась в объятия Балтазара.
– Умоляю, простите меня, Балтазар! – горько рыдала она. – Я сама не пойму, что со мной было.
– Мне не за что прощать вас, любовь моя! – пылко воскликнул Балтазар, радуясь обретенному счастью. – Ведь вы были во власти колдовских чар!
Малютка Цахес воспользовался суматохой и, прошмыгнув между ног толпившихся вокруг Балтазара и Кандиды людей, кинулся прочь. Никто не обращал на него внимания, и горбун благополучно добрался до своего дворца и незаметно проник в спальню. Слуги, которые ожидали своего грозного хозяина, великого господина Циннобера, не обратили на невзрачного посетителя никакого внимания.
Вдруг внизу, у входных дверей, послышался какой-то шум. Камердинер сбежал по лестнице и увидел старую, бедно одетую женщину. Швейцар старался прогнать ее прочь, но женщина упорно рвалась внутрь, повторяя:
– Пустите меня к малютке Цахесу! Хочу видеть моего сыночка!
– Глупая женщина! – рассердился камердинер. – Здесь живет его превосходительство Тайный Советник, кавалер ордена Зеленого-В-Крапинку Тигра господин Циннобер.
Вдвоем они вытолкали женщину за порог и хотели уже запереть дверь, когда она закричала:
– Вон он! Вон мой славный малютка Цахес! Я вижу его!
На шум и крики сбежался народ. Все подняли головы и глазели на окно дворца, где за стеклом маячила нелепая фигурка маленького горбуна с всклокоченными волосами.
– Как попал этот наглый уродец в покои великого господина Циннобера? – опешил камердинер и ринулся наверх, созывая слуг.
А женщина сидела на холодных мраморных ступенях и причитала:
– Бедняжка Цахес! Я нашла тебя, дорогой мой мальчик! Для вас он господин Циннобер, а для меня любимый сыночек малютка Цахес!
Толпа вокруг хохотала, улюлюкала. Злорадное веселье постепенно переходило в грозный ропот, все громче и громче раздавались возмущенные голоса:
– Вытащить его наружу!.. Долой карлика!.. В цирк уродца, в клетку его!..
Вдруг силуэт малютки Цахеса пропал из окна. Упала тяжелая штора и скрыла все, что происходило внутри. В это время камердинер, а за ним вереница слуг ворвались в спальню хозяина. Они осмотрели все закоулки большой комнаты, но горбуна и след простыл! С удивлением оглядывались они по сторонам, поправляя перевернутые стулья, подбирая раскатившиеся по полу бриллиантовые орденские пуговицы. Вдруг камердинер заметил торчащие из большого серебряного кувшина знакомые красные ботфорты хозяина, которые ему не раз приходилось начищать до зеркального блеска. Слуги ухватились за них и легко выдернули из кувшина жалкое крохотное тельце малютки Цахеса. Пытаясь спрятаться от гнева толпы, бедняга полез вниз головой в узкогорлый кувшин, застрял там и задохнулся. Так бесславно погиб Тайный Советник, кавалер ордена Зеленого-В-Крапинку Тигра господин Циннобер.
Поляна вечной весны
Волшебник Проспер Альпанус сдержал слово, данное фее Цветущая Роза. Никто не вспоминал больше о господине Циннобере. Люди славили новых героев, совершенно забыв, что совсем недавно город Керепес дрожал при одном только упоминании его имени. Лишь для старой матери он навсегда остался любимым малюткой Цахесом. Иногда, беседуя с фрау Розенцвет, она вздыхала:
– Ах, как красив и кроток был мой сыночек! Как вились его каштановые локоны, какие изящные были у него ручки и ножки, какой нежный голосок! Он так любил меня! Любая мать могла бы гордиться таким сыном.
И добрая фрау Розенцвет согласно кивала головой и печально улыбалась. Она опять ходила в строгом черном платье и черной шляпе с широкими полями. И никто бы не подумал, что под этой скромной одеждой настоятельницы сиротского приюта скрывается до поры до времени прекрасная фея по имени Цветущая Роза.
Зато Балтазар навсегда избавился от своей печали. Улыбка не сходила с его лица, а глаза сияли любовью, когда смотрел он на свою невесту – прелестную Кандиду. В те радостные дни, пожалуй, только однажды загрустил Балтазар, когда узнал, что доктор Проспер Альпанус решил покинуть эти края.
– Давно уже я собирался вернуться в волшебную страну моей юности, – сказал как-то раз доктор. – Скоро мы с вами расстанемся, дорогой Балтазар, но помните, что вы всегда будете под моей защитой. И еще я оставляю вам с Кандидой свой дом и сад. Это мой свадебный подарок.
Не преминула одарить невесту и фрау Розенцвет. На какое-то мгновение она вновь обернулась феей, и в ее руках засверкало необыкновенной красоты ожерелье, будто сотканное из лепестков роз.
– Это ожерелье, милая Кандида, навсегда избавит тебя от всяких мелких, но таких неприятных для юной девушки огорчений, – сказала фея. – Твое платье никогда не помнется, кружевной воротник не порвется, лента в волосах не развяжется, а нарядные туфельки не запылятся.
Свадьбу справляли в загородном доме Проспера Альпануса. До позднего вечера длилось неудержимое веселье. Гости ели, пили, пели песни и декламировали стихи, слушали музыку и танцевали. Фабиан, бывший шафером на свадьбе, неподражаемо смотрелся в своем ладном фраке. Ни единой морщинки, рукава как раз впору, а фалды аккуратнее ласточкиного хвоста. И все спрашивали у него адрес портного, который так прекрасно шьет. А когда в темном небе одна за другой зажглись крупные звезды, все собрались в саду провожать доктора. Проспер Альпанус негромко свистнул, и в мгновение ока явилась перед ним хрустальная раковина, запряженная на этот раз двумя сверкающими стрекозами. Волшебник уселся в свою карету, серебристый фазан натянул золотые вожжи, все быстрее замелькали, затрепетали прозрачные крылья стрекоз. Плавно взмыла ввысь хрустальная карета, последний раз сверкнула она в темном небе и затерялась в звездном хороводе.
– Прощайте! Будьте счастливы! – донеслось с поднебесной высоты.
Долго еще смотрела вслед исчезнувшей карете фрау Розенцвет. Из глаз ее капали слезы, и там, где слезинки касались земли, вырастали изумительные белые розы. Впрочем, в темноте этого никто не заметил.
back to menu ↑На следующий день
А со следующего дня жизнь в доме доктора Проспера, вернее, теперь уже во владении Балтазара и Кандиды, потекла своим чередом. Однако недаром этот сад принадлежал волшебнику: то и дело новых хозяев удивляли и радовали неожиданные чудеса. Уже самой ранней весной поспевали невиданные фрукты, на грядках всегда красовались кочаны капусты, гроздьями висели отменные помидоры, прямо на глазах вырастали пупырчатые огурчики. Так что в доме всегда были свежий салат и сладкий фруктовый компот. Но самым замечательным местом оказалась небольшая зеленая полянка, окруженная со всех сторон кустами великолепнейших роз. Не нависали над ней черные осенние тучи, не проникали туда студеные зимние ветры, не иссушал траву летний зной. В любое время года на этой волшебной полянке было тепло и солнечно, как в самый чудесный весенний денек. Здесь любил проделывать свои опыты старый профессор Мош Терпин. После грозы он пытался уловить радугу и разлить все ее семь цветов в прозрачные сосуды. По ночам неугомонный профессор расставлял на полянке фаянсовые миски в надежде поймать падающие звезды. А ранним утром… Впрочем, по утрам профессор дремал в прохладной тени розового куста, и все, даже маленькие дети Балтазара и Кандиды, старались не шуметь, чтобы не нарушить его сон.
